ГЭНГЪ

Причин взяться за эту печь было сразу несколько. Для начала, в марте 2024 мы уже отреставрировали такую модель — ну и почему бы не помочь ее сестре (спойлер: нашлась еще третья...).

Во-вторых, потому что наш друг и идеолог квартиры-музея Довлатова Алексей когда-то выкупил в комиссионке неподалеку изразец от этой печки, и предложил нам его подарить, чтобы вернуть на место. Отказываться, конечно же, было бы глупо! Часто ли случаются такое возвращения?

И была еще третья причина. Ксюше написал школьный учитель, и спросил, нельзя ли с учениками помочь в реставрациях. Мы решили, что будет здорово взять совсем новый объект, чтобы показать ребятам полный цикл задач. В итоге с этим не срослось, но печь мы все равно начали.

Сейчас работа на паузе потому, что в парадной стало слишком холодно. Мы продолжим, как только станет теплее.

Октябрь 2024 года.

Эти зашитые исторические ворота находятся прямо под фонарем, который мы зажгли в мае 2024 года. Раньше здесь был вход в парадную, но потом управляющая компания его заперла. В итоге жители дома годами попадают к себе со двора, а не с улицы. Они пытались жаловаться, по рассказам, но УК не реагировала.

На эти ворота ушло все лето — мы не хотели их демонтировать и пескоструить, и от слоев битума мощностью в семь сантиметров кованный металл чистили вручную на месте. В процессе работы поняли, что раньше ворота были полностью остеклены . А еще откопали исторический доводчик американского производства — специалист по таким деталям сказал, что больше в городе этого завода не встречал!

Сразу за воротами и перед входом в дом на стенах обнаружились старинные росписи времен постройки дома — разделка под мрамор. Понятное дело, что их тоже лишиться нельзя. Поэтому мы почистили росписи, укрепили, и в новом сезоне закроем прозрачными защитными щитами и снабдим табличкой с описанием проекта (а то не всем обшарпанные стены будут казаться красивыми, и это нормально).

За один сезон мы уже успели оплатить и смонтировать внешнюю входную дверь в парадную. Это обошлось нам в 57 000 ₽. Внутреннюю дверь за свой счет поставила управляющая компания дома.

Летом 2025 года нам останется доработать ворота, остеклить их, защитить росписи и поставить домофон. Общий чек на эти ворота уже больше 300 000 ₽, 160 000 ₽ из которых нам перевел Артемий Лебедев.

Нам важно закончить проект потому, что в Петербурге еще никто не расшивал парадный вход, и не реставрировал ворота с остеклением, да еще и с росписями на стенах. Нам очень повезло, что в этом доме сохранилось так много деталей — будет настоящая достопримечательность.

Лето 2024 года.

На фасаде выглядела неприметно, но оказалась красоткой с роскошными узорчатыми краями. Мы почистили табличку, нашли на ее обороте отметку «142», расположенную таким образом будто бы изначально это не «6», а «9». Во время расчистки нашли оригинальные цвета — красный, синий, белый — и после укрепления стекловолокном распишем табличку в них. И, конечно же, вернем ее на стену!

Адресом доски поделился совершенно великий Роман, без него мы бы о ней не узнали. Спасибо! А машину и лестницу, чтобы снять доску, дал читатель блога Владимир. Он нам в прошлом году еще и расходников на 200 000 ₽ закупил — ну человечище. Мы ими кучу всего сделали (а деньги тратили на консервацию росписей в целом храме — и у Сидориной на кредитке до сих пор нехилый минус).

Еле-еле сняли, надо сказать. Почистили от краски, в процессе нашли оригинальную историческую окраску таблички — бело-сине-красную — и после укрепления расписали доску в них же.

Адресом доски поделился совершенно великий Роман, без него мы бы о ней не узнали. Спасибо! А машину и лестницу, чтобы снять доску, дал читатель блога Владимир. Он нам в прошлом году еще и расходников на 200 000 ₽ закупил — ну человечище. Мы ими кучу всего сделали (а деньги тратили на консервацию росписей в целом храме — и у Сидориной на кредитке до сих пор нехилый минус).

Вторая отреставрированная страховая доска на весь Петербург. Первую мы сделали прошлым летом.

На фотке 1938 года доска будто бы уже закрашена в один цвет, на панорамах Яндекса и подавно. Мы доску почистили, сняли все слои современной фасадной краски, докопались до исторических цветов, потом все укрепили, выпрямили, загрунтовали и покрасили заново. В исторические цвета.

Адресом доски поделился совершенно великий Роман, без него мы бы о ней не узнали. Спасибо! А машину и лестницу, чтобы снять доску, дал читатель блога Владимир. Он нам в прошлом году еще и расходников на 200 000 ₽ закупил — ну человечище. Мы ими кучу всего сделали (а деньги тратили на консервацию росписей в целом храме — и у Сидориной на кредитке до сих пор нехилый минус).

Висела почти на третьем этаже, зато благодаря этому ее нечасто красили. Все как обычно — почистили, укрепили, расписали в исторические цвета и вернули на место.

Адресом доски поделился совершенно великий Роман, без него мы бы о ней не узнали. Спасибо! А машину и лестницу, чтобы снять доску, дал читатель блога Владимир. Он нам в прошлом году еще и расходников на 200 000 ₽ закупил — ну человечище. Мы ими кучу всего сделали (а деньги тратили на консервацию росписей в целом храме — и у Сидориной на кредитке до сих пор нехилый минус).

На Яндекс-панорамах видно, что до ремонта здания в 2014 году табличка была наглухо оштукатурена вместе с фасадом. После ремонта ее кое-как раскопали, но не дочистили — так и висела плохонькая, но уже заметная.

Мы табличку расчистим, укрепим, распишем в исторические цвета и вернем на место.

Первый дом с юридическим охранным статусом, где мы поработали. Здесь под краской томился целый вестибюль яблочного цвета чешской плитки, на него у нас ушло трое выходных. Зато куда быстрее мы разобрались с керамикой в трех исторических квартирных дверях — две украшали плитки с рыбами, а одну — с птицами.

После того, как мы плитку отмыли, КГИОП — комитет по охране памятников — добавил ее в предмет охраны дома.

К сожалению, в 2025 году жители квартиры, в которую вела дверь с птицами, поменяли дерево на современный металл. Оказалось, что историческую дверь заменили потому, что она из-за деформации перестала закрываться. Денег на реставрацию двери у живущих в коммуналке бабушки с дедушкой и молодой мамы не нашлось — чек был бы примерно в 200 000 ₽. Кошка в квартире тоже скинуться не смогла. Закрывать дверь, меж тем, хотелось. Решили менять

И вот тут начался кайф. Смотрите: мы этих птиц отмыли в 2021 году, и жительница рассказала, что тогда по шумихе вокруг поняла, что плитка ценная. Поэтому спустя четыре года (!) когда историческую дверь снимали, она доплатила рабочим 4 000 ₽ за то, чтобы они аккуратно вытащили плитку, и забрала ее на сохранение. Повторяю — человек живет в комнате в коммуналке, и отдает 4 000 ₽ за то, чтобы плитку аккуратно сняли! (К демонтажникам, конечно, есть вопросы).

Наш бубличек, наше сокровище, наша красота! 1909 год, медь да ковка!

Дореволюционных фонарей в Петербурге пока еще осталось, но этот особенный — вмонтированный прямо в фасад. Судя по архивным фотографиям, он не горел минимум 70 лет.

А реставрировать его было просто. Понадобилось добраться на лесах до него (восемь метров), почистить сохранившиеся стекла, металл, все защитить-обработать, поставить новые стекла. И, конечно же, сделать новую проводку.

За это на волонтерских основах взялся гениальный электрик Ростислав. Если бы не его руки — проекта бы не случилось. Он проложил незаметный провод, подобрал лампочку нужного теплого оттенка, и настроил автоматическое включение фонаря по расписанию. А потом (бонусом!) укрепил путти с двух сторон фонаря — они вот-вот отвалились бы на головы прохожим.

Уже потом с нами связалась управляющая компания дома, и фонарь подключили через счетчик, как и надо. Мы бы так сразу сделали, но до реставрации УК нам не отвечала.

Зимнее время горения фонаря — с 18 до 01 ночи.

Май 2024 года.

Витражи чистить всегда приятно — дело быстрое, а эффект роскошный. Так было и с этим стеклом 1904 года.

Для начала понадобилось спилить страшный кривой козырек, из-за которого витраж было видно только с другой стороны улицы и только под определенным углом. Жители оказались не против.

Ну а дальше за четыре дня работы по восемь часов мы вытащили из-под краски и гибкие стебли, и красные лепестки. Напоследок поменяли лампочку в парадной на более яркую, чтобы витраж светился изнутри, когда идешь по улице. Так и получилось — на красивых фотках отмечают до сих пор.

За проект спасибо ювелирному магазину 47store, который оплатил материалы для работы.

Август 2021 года.

До нас росписи хлопьями осыпались со стен, а теперь смогут простоять еще несколько лет.

В 1931 году храм Троицы Живоначальной в Никола-Ленивце закрыли, в 60-х использовали в качестве цеха молокозавода, а потом забросили. Судя по повреждениям, в фигуры святых стреляли, чтобы штукатурка с росписями отвалилась от стен. В итоге сохранилось только 12 фигур, которые с натяжкой можно назвать полными — лики все равно отстреляны. Зато мы смогли разглядеть надписи над фигурами, и теперь известно, какие святые были изображены на стенах.

В работе мы использовали специальные составы, которые проникают под красочный слой и позволяют безопасно укрепить штукатурку под росписями. После этого чешуйки краски разглаживали мягкими кистями, чтобы приклеить их к основе.

Такая консервация живописи не заменит реставрацию. Но это позволит росписям продержаться на стенах еще несколько лет, пока настоятель храма будет обустраивать приход.

Мы потратили на работу почти 200 000 ₽ — столько вышла специальная химия, дорога туда-обратно для шести человек и расходники. На все две недели работы нас приютил арт-парк «Никола-Ленивец» — а еще кормили так, что шевелиться было трудно. Спасибо большое, мы скучаем.

Октябрь 2024 года.

Витраж 1908 года взяли как источник быстрого дофамина на фоне других долгих проектов. О нем знали давно, но откладывали на будущее. Работали впятером, потратили восемь часов.

Все стекла были окрашены коричневой краской в несколько слоев с двух сторон. Даже изнутри! Пришлось поковыряться, конечно.

Центральная вставка оказалась с цветным стеклом — мы так и предполагали, но приятно оказалось откопать исторические оттенки из-под краски. Кстати, сама дверь была покрашена в такой же синий, как стекло во вставке — мы сделали расчистку.


Ноябрь 2024 года.

Отреставрировали страховую доску и вернули ее на место. В Петербурге отреставрированных страховых на фасадах больше нет (но нам уже прислали адреса еще двух, за которые мы точно возьмемся — спасибо, Роман!).

Цвета неслучайные, мы такие раскопали во время очистки, и такие сохранились на исторических аналогах в музеях и у коллекционеров. А еще мы повесили доску прямо в те же отверстия в стене. Исторично!

Но самое крутое в этой истории другое. Все работы оплатил читатель Ксюшиного блога — это был его подарок маме на день рождения. Мы вместе с ними очистили доску, а потом ребята расписали ее. Нас еще ни разу никому не дарили, и нам очень понравилось.

С доской мы уложились, кажется, в 30 000 ₽. Основной статей расходов была аренда автовышки, без которой добраться до доски не получилось бы.

Август 2024 года.

(Это описание писал финдиректор команды Сергей, не серчайте)

Реставрация этой печи 1912 года вышла сложнее и дороже, чем обычно — в первую очередь потому, что у нас прямо из парадной украли расходники. А еще из-за того, что в этот раз утраты мы решили тщательно воссоздать. До этого гэнгъ сколы только тонировал, а форму не восстанавливал.

Художница команды Александра восстановила утраты гипсовой шпаклевкой и затонировала их в цвет печи так, что не отличить. Очень крутая работа, особенно вживую.

О деньгах. Покупали все как обычно на кредитку, часть денег на нее закинул Артемий Лебедев — 15 000 ₽. Но все равно математика не складывается

Она приблизительно такая:

15 000 ₽ — химия: смывки старой краски, растворители, грунтовка
10 000 ₽ — инструменты
5 000 ₽ — средства индивидуальной защиты для волонтеров, чтобы не дышать вредными парами
5 000 ₽ — краски и лак
5 000 ₽ — расходники: гипс, тряпки, мешки для мусора, перчатки
15 000 ₽ — украденные материалы: скальпели, корщетки, шпатели
20 000 ₽ — еда и кофе для волонтеров, грузовые таксишки, каршеринги и вся такая мелочь

Выходит 75 000 ₽ без денег, которые закинул Лебедев. Если хотите поддержать нас, то это можно сделать на Тиньк или Сбербанк по номеру телефона +7911 247 18 11. Владеет картой некая Ксения С.

Май 2024 года.

До.Л.ГО.строй!

Первый раз за эту парадную Ксюша пыталась взяться еще в 2021 году, но тогда старшая по дому не согласовала работы — «пусть эти краеведы нам сначала подвал осушат, а там посмотрим». И вот через несколько лет в доме нашлась семья, которая решила оплатить расходные материалы для работы над двумя (!) печами и четырьмя стенами плитки.

Печи оказались в ужасном состоянии, казалось, что с расчисткой мы делаем только хуже, потому что однотонная краска все недостатки маскировала. Но ничего, недели методичной работы, потом тонкая мастиковка утрат, тонирование оттенок в оттенок — печи выглядят нормально.

С плиткой было чуть проще — ее сохранилось поразительно много. А еще ее просто удобнее мыть, потому что она плоская. Там, где плитка не сохранилась, художница Александра Азарова сымитировала ее с помощью росписи.

На эту парадную ушло без малого 200 000 ₽ — оцените, как круты жители (и как все подорожало, и какие тут объемы).

Пост с подробными фотографиями этапов реставрации одной из двух печей — тут.

Лето 2024 года и зима 2025.

Привели в божеский вид дореволюционную печь керамического завода «Або» в доме 1911 года постройки. Сначала почистили от краски, потом выровняли поверхности, где изразцов не сохранилось, замастиковали и затонировали утраты, затерли швы. Простая по своей сути, базовая работа — но очень нужная для того, чтобы красивое стали замечать.

Деньги на эти работы собрали жители дома — мы уложились в 30 000 ₽ (ладно, еще чуть-чуть докинули своих). Верим, что это первый шаг жителей на пути к восстановлению парадной.

Октябрь 2021 года.

Это не просто какой-то там камин, это камин по эскизу гения керамики Петра Кузьмича Ваулина, да еще с панно, эскиз к которому рисовал художник Михаил Врубель. Музейного уровня вещь, и годами стояла в краске! Даже некоторые специалисты по декоративно-прикладному искусству считали, что он чернично-фиолетовый, хотя это была просто краска.

Дом — объект культурного наследия, так что мы согласовали технологию работы с комитетом по охране памятников, и приступили. Чистили камин в феврале, было -30, но в парадной, конечно же, теплее — специальная химия работала. Справились кажется за неделю, не обошлось без приключений — об этом целая глава в книге Сидориной.

На стенах дома-памятника плитку было почти не разглядеть – так хорошо маскировала ее краска.

Работали в две смены — волонтёры, пришедшие в 12:00, освободили стены от голубой водоэмульсионной краски, а второй смене достался один слой масляной. В другой день пришли, чтобы места утрат затонировать в зеленый – так стены выглядят аккуратнее.

Уложились в две выходных, напоследок Ксюша Сидорина всучивала всем карамельные трости — дело было под Новый год.

С домом мы подружились, и спустя пять лет пришли помыть витражи. Несколько владельцев квартир скинулись, и сделали нормальный чистый ремонт в парадной — так почему бы не воспользоваться строительными лесами, и не почистить с них стекла.

Было: окрашенная в 11 слоев краски терракотовая печь. Краски было так много, что под ней уже не получалось различить рельефных узоров, напоминающих перья павлина. А они, меж тем, дали название этой модели — «Павлиний глаз». Топка грубо заделана цементом, двух верхних изразцов нет. Оббиты углы.

Стало: очищенная и выкрашенная заново печь. Мы замастиковали утраты, достроили изразцы там, где их не было, стесали лишний цемент на топке и сделали ее чуть более аккуратной, докопались до исторического оливкового цвета печи, подобрали аналог в современной краске, разработали вариант росписи рельефных изразцов, опираясь на сохранившиеся аналоги.

Заметить такие крошечные мозаики на высоте шесть метров, да еще и под краской —надо уметь. Мы умеем.

Чистить решили незамедлительно, потому что каждая обнаруженная дореволюционная мозаика — настоящее открытие в масштабах города. А эти еще и сделали в главной мозаичной мастерской империи — Фроловской (Спас на крови, например, Исаакиевский собор, московские станции метро!).

Страшнее всего было забираться по лестнице на высоту. Поставить туру не получалось, потому что это мешало бы прохожим и машинам, а согласовать выгородку для автовышки выходило слишком долго и дорого. Поэтому на донаты читателей Ксюшиного блога купили лестницу, и стали карабкаться.

Мозаики 1908 года вблизи оказались в очень хорошем состоянии. Понадобилось всего три полных рабочих дня, чтобы качественно очистить цветную смальту от краски и грязи. А потом реставратор и архитектор Юлия Астафьева, которая это и делала, нашла в архиве чертеж дома руки его создателя. И на нем наши мозаики были нарисованы — прелесть, прелесть.

Июль 2023 года.

Этот дом мы любим — еще в 2019 году почистили тут от краски редкой красоты немецкую плитку. Ну и с тех пор держали связь с жителями.

Казалось бы, что за задача — помыть витраж всего лишь от грязи? А оказалось, что работы с ними на два дня, так плотно на рельефном стекле держалась пыль, побелка, капли и разводы краски.

Зато сияют теперь розы, золотится мёд над ними.

Март 2024 года.

Ксюша Сидорина хочет позволить себе использовать тут чужой текст:

Участница краеведческого объединения «Гэнгъ» Ксения Сидорина рассказала в своем инстаграме о восстановлении уникального объекта, который долгое время был погребен под досками и разнообразными музейными предметами.

Речь идет о мраморной чаше бассейна во Владимирском дворце. Здание было построено в 1872 году на Дворцовой набережной, 26. После Октябрьской революции здесь организовали «Дом учёных имени Максима Горького». Ванную комнату с бело-синей плиткой, росписями и бассейном просто зашили досками и устроили склад. Сотрудники хранили тут рамы для выставок, бюсты вождей, хозяйственный скарб.

Новая хранительница музейного фонда Елена Голенева приняла решение расчистить ванную комнату. Тогда на помощь и пришли активисты-краеведы. Они вынесли вещи, разобрали стеллажи, вымыли керамику с помощью пароочистителя. Как пишет Ксения Сидорина, впереди еще много работы: нужно восстановить росписи и реконструировать мраморные скамейки по сохранившимся чертежам.

За витраж бесплатно взялись выпускники Академии имени Штиглица Елизавета Шаплина, Кристина Панталеева и Владимир Копейкин. Гэнгу надо было только оплатить расходники — новые стекла и все такое. Все вместе вышло примерно в 10 000 рублей. Это совсем ничего для такой задачи.

Эффект был бы не полным, если бы наш друг и реставратор Илья Рытов не поработал с рамой. Ее очистили от старых слоев краски, отреставрировали и снова покрасили. Так витраж смотрится органично.

Отмывать от четырех слоев краски огромный витраж 1909 года над трехметровой дверью было идеей Сидориной, которая, кстати, жутко боится высоты. Оказалось, что страшно только первый час, и что как только из-под краски начинают показываться зеленые лепестки цветов, все фобии снимает как рукой.

Сложнее всего было отмывать витраж изнутри: пришлось работать по ночам, чтобы не мешать жителям дома входить и выходить в тесный тамбур между первой и второй дверью в парадную.

Заканчивали уже под снегом — раняя была осень, да и мы долго копались.

6 октября привели в порядок детскую площадку на Среднеохтинском проспекте, 43 (во дворе дома 41). В народе её называют «Гауди» и «Мозаичный дворик», а официальное название — «Морское дно».

Площадку в 1980 году создали студенты разных курсов ГАСУ. Раньше таких площадок было довольно много, сейчас «Морское дно» — одна из нескольких сохранившихся мозаичных площадок в городе и единственная в районе. Почти за 40 лет она пришла в упадок: мозаика обвалилась, по основе (кирпич, залитый бетоном) пошли трещины. Волонтеры убрали лишний цемент, очистили плитку и подготовили площадку к масштабным весенним работам. На акции был один из создателей площадки – архитектор Виктор Сахновский. Вот большое интервью, которое у него взяла Маша Тычинина — тогда часть команды и координатор этого проекта.

20 маоликовых панно украшают собой две парадных дома на 17 линии В.О., 70. Долгие годы они были покрыты толстым слоем грязи. Мы отмыли 19 штук – одну оставили как напоминание о том, что бывает, если не следить за домом (и на нас потом из-за этого ругались).

Наш самый-самый первый объект, с которого все началось!

Мы хотели вымыть печь в доме на 10-й Советской улице, 11 потому, что все бубнили, что она грязная. Ну и запланировали это — Ксюша Сидорина написала посты у себя, пригласила помощников-волонтеров. А в назначенный день оказалось, что часть работ уже сделана неизвестным, оставившим записку с надписью Zorro. Но и для 40 пришедших помогать волонтеров нашлась работа в еще двух исторических парадных по соседству – а с печью еще несколько часов возилась реставраторка Александра Болгарова, чтобы довести ее до ума после анонимных доброжелателей.

В рамках проекта «Пора парадных» Гэнгъ и волонтёры «Газпром Нефти» отмыли печь начала ХХ века и аутентичные жиковины на квартирной двери доходного дома Греховой на Садовой, 129.

Печка в этот раз попалась сложная, поэтому работали мы с ней особенно аккуратно. Наша постоянная консультантка по реставрации Александра Болгарова сверилась с технологиями и захватила с собой состав для напитывания поврежденных участков керамики. Так они стали чуть крепче. Один изразец отошёл от печи, и мы смогли рассмотреть клеймо — оказалось, что в 1910 году его сделали на Ракколаниокском гончарном заводе в Финляндии.

Одновременно с этим на третьем этаже от краски избавлялись фигурные дверные петли — жиковины. Они были закрашены краской в цвет двери, а теперь к ним вернулся исторический вид.

Это терракотовая печь, то есть без глазури. Мы очистили ее от краски, да так и оставили. Изразцы чуть отличаются друг от друга по оттенку. Это интересно — печь приятно рассматривать.

Рельеф каждого изразца тоже стал гораздо лучше читаться. Но оно и понятно — сняли почти полсантиметра краски.

На очистку этой печи ушло несколько десятков часов работы и труд более 30 человек. Мы набирали волонтеров, и каждый расчистил по одному своему изразцу (а то и больше!). Работали фенами, потом чуть-чуть химией. Финально подкрасили стены, чтобы все смотрелось аккуратнее, и защитили керамику пропиткой (хотя вообще она крепкая, всех нас переживет).

Первый адрес, где команда была не уверена, что работа стоила свеч. Дело в очень-очень темно-синей плитке начала ХХ века, которой облицованы стены парадной. Такая темная и глянцевая поверхность отлично собирает на себе пыль, отпечатки рук, следы тряпок. Ее надо буквально наполировывать каждый день — чего ЖЭК, конечно, делать не будет. И тем не менее, плитку извлекли из-под коричневой краски. Жители единогласно проголосовали «за».

В доме две парадных, и в обеих исторически были витражи. В одной они сохранились до наших дней (спойлер — их-то мы и отмыли), а витражи из другой пропали не позднее 2012 года, во время ремонта окон. Их мы выкупили в комиссионке.

Мы обратились в полицию. Дом не имеет юридического охранного статуса, а значит витражи в нем не охраняются законом. Об их пропаже никто не заявлял, так что даже как украденное общедомовое имущество их расценить не удалось. Полицейские сделали все, что могли – и в итоге посоветовали не возвращать витражи в дом (причины на то есть). Они же дали нам зеленый свет на то, чтобы выкупать стекла. В итоге стекла стали тренировочными для волонтеров — на комплекте из одной парадной мы учились витражи чистить, а комплект во второй парадной мыли уже умеючи.